О ЧЕМ ПЛАКАЛА ГРЕТТА ТУНБЕРГ, И РЕАЛЬНА ЛИ ПЕРПЕКТИВА ГЛОБАЛЬНОГО ГОЛОДА?
О том, что мир стоит на пороге глобального голода, я говорил довольно давно, и тогда все крутили пальцем у виска. Но месяц назад об этом заговорили. Сначала Макрон, потом Байден, затем генсек ООН, а сейчас об этом не говорит только ленивый. Проблема в том, что пока это связывают исключительно с украинским конфликтом, в то время как кризис на Украине лишь проявил и ускорил более глубокие и серьезные проблемы.
Сегодня я предлагаю отвлечься от политики и погрузиться в те вещи, которые многие считают ужасно скучными и старательно игнорируют. Но, поскольку я занимаюсь в том числе разработкой стратегий устойчивого развития, я обращу ваше внимание на те системные процессы, от которых не убежит ни один из нас. И это точно не «путинская пропаганда», а краткий пересказ курсов по устойчивому развитию от Копенгагенского, Лундского и Женевского университетов.
Как известно, все мы живем под солнцем и благодаря Солнцу. Но также и вопреки Солнцу – от его излишней активности нас защищает озоновый слой.
Мы не будем говорить о том, что в настоящее время атмосфера пропускает 390 ppmv CO2, что уже приближается к пороговым значениям земной системы. Мы достигли точки, при которой потеря летнего полярного морского льда почти наверняка необратима. Это ведет не только к затоплению новых территорий, но и к существенному потеплению вод мирового океана, что также ведет к изменению существующих экосистем и вымиранию многих видов. В том числе – в не столь отдаленной перспективе – человека.
Оценка экосистем на пороге тысячелетия (2005 г.) пришла к выводу, что изменения в экосистемах в результате деятельности человека за последние 50 лет были более быстрыми, чем когда-либо в истории человечества, что увеличило риски резких и необратимых изменений. Основными движущими силами изменений стали спрос на продукты питания, воду и природные ресурсы. Это вызывает серьезную утрату биоразнообразия и приводит к изменениям в экосистемных процессах.
Около четверти углекислого газа, который человечество выбрасывает в атмосферу, в конечном итоге растворяется в океанах. Здесь он образует угольную кислоту, изменяя химический состав океана и снижая pH поверхностных вод. Эта повышенная кислотность снижает количество доступных карбонат-ионов, которые являются важным «строительным блоком», используемым многими морскими видами для формирования раковин и скелетов. Эта повышающаяся кислотность затрудняет рост и выживание таких организмов, как кораллы и некоторые виды моллюсков и планктона. Утрата этих видов изменит структуру и динамику экосистем океана и потенциально может привести к резкому сокращению рыбных запасов.
По сравнению с доиндустриальными временами кислотность поверхности океана уже увеличилась на 30 процентов. В отличие от большинства других видов антропогенного воздействия на морскую среду, которые часто носят локальный характер, закисление океана имеет значение для всей планеты.
Все это также имеет прямое влияние на глобальный гидрологический цикл – изменение климата сильно влияет на круговорот пресной воды. Вода становится все более дефицитной – к 2050 году около полумиллиарда человек, вероятно, будут испытывать нехватку воды. Кстати, уже сейчас можно сравнить стоимость бутилированной воды со стоимостью бензина.
На дефицит пресной воды также имеет прямое влияние сельское хозяйство – последствия модификации водных объектов человеком включают как глобальные изменения речного стока, так и сдвиги в потоках пара, возникающие в результате изменения землепользования. Сельское хозяйство оказывает влияние на водные потоки и биогеохимический круговорот углерода, азота, фосфора и других важных элементов.
Биогеохимические циклы азота и фосфора были радикально изменены человеком в результате многих промышленных и сельскохозяйственных процессов. Азот и фосфор являются важными элементами для роста растений, поэтому производство и внесение удобрений является основной проблемой. В результате деятельности человека в реактивные формы преобразуется больше атмосферного азота, чем во всех земных процессах, вместе взятых. Большая часть этого нового реактивного азота выбрасывается в атмосферу в различных формах, а не поглощается растениями. Когда идет дождь, он загрязняет водные пути и прибрежные зоны или накапливается в земной биосфере.
Аналогичным образом, относительно небольшая часть фосфорных удобрений, вносимых в системы производства продуктов питания, усваивается растениями; большая часть фосфора, мобилизуемого людьми, также попадает в водные системы. Значительная часть внесенных азота и фосфора попадает в море, что ведет к необратимым последствиям. Одним из примеров этого эффекта в региональном масштабе является сокращение улова креветок в «мертвой зоне» Мексиканского залива, вызванное транспортировкой удобрений по рекам со Среднего Запада США.
Впрочем, это далеко не все проблемы. Мы хотим качественно питаться – вкусной, полезной и здоровой пищей. Это естественная потребность. Сейчас мы не будем говорить о качестве большинства современных продуктов, хотя уже есть достаточное количество свидетельств, что именно они являются причиной многих заболеваний. Но проблема гораздо глубже.
Проблема в том, что производство качественной и полезной пищи (той, которую принято называть «органической») тоже связано с вредом для экосистем. Кроме того, ожидается, что к 2050 году численность населения достигнет 11 миллиардов человек, и те технологии производства продуктов питания, которые мы имеем сегодня, не позволят обеспечить едой всех людей. Мы стоим на пороге глобального голода, хотя сегодня это кажется чем-то невероятным.
Вследствие эрозии, загрязнения и ухудшения качества почв остается все меньше земель, пригодных для землепользования – особенно остро эта проблема коснулась Азиатского региона. Другая проблема коснулась «глобального Юга» – вследствие постоянного экспорта продуктов земледелия в страны «глобального Севера», в землях южных стран остается все меньше питательных веществ, ведь они были вывезены вместе с продукцией в другие страны и не вернулись обратно в почву.
Еще одна проблема коснулась всех – вследствие механизации и обработки почвы тяжелой техникой происходит постоянное уплотнение почвы, вследствие чего она постепенно становится непригодной к использованию (формирование «подплужной подошвы»). Также количество плодородных почв постоянно уменьшается из-за эрозии и расширения городской застройки.
Следующая проблема связана с внедрением ГМО – несмотря на то, что нет прямых доказательств вреда данных продуктов, не доказано и обратное, однако в ряде стран эта технология уже получила очень широкое распространение. Но не будем рассуждать на тему вреда генетически модифицированных продуктов – временно предположим, что ее нет. Что тогда? Какие выводы и последствия из этого проистекают?
На текущий момент основные области применения ГМО в сельском хозяйстве – увеличение устойчивости растений к гербицидам и вредителям. Повышенная устойчивость к гербицидам нужна для того, чтобы увеличить их использование и полностью вытравить сорняки, увеличив тем самым выход продукции. Но это ведет к накоплению вредных веществ в растениях и продуктах (а значит, они вредны хотя бы по этой причине), а также в земле, что ведет к ее еще более стремительной деградации, загрязнению грунтовых вод и водоемов и изменению экосистем.
Кроме того, существует проблема «утечки генов» – вследствие перекрестного опыления эти свойства могут передаться сорнякам, которые станут неубиваемыми. А значит, земля опять перестанет быть пригодной для земледелия.
Чем опасны генные модификации, направлены на повышение устойчивости растений к вредителям? Предположим, что ничем. Для человека. Зато вредители, как и положено, дружно вымрут. В основной массе. Зато те, которым приспичит выжить, дадут потомство, и мы получим популяцию неубиваемых вредителей. Неубиваемых ничем, ведь смысл модификации заключается в том, что растения сами начинают синтезировать те же вещества, которые содержатся в инсектицидах.
Но – переходим к животноводству. Самому натуральному и органическому, которое только можно представить.
Например, в период с 1990 по 2010 года увеличение углекислого газа, связанного с исчезновением лесов, на 30% связано с вырубкой лесов в Бразилии. Что на 71% связано с расширением площади земель, занятых животноводством и экспортом бразильской говядины.
Но парадокс в том, что на вырубку лесов в Бразилии также влияет и европейское животноводство. Ведь животноводство зависит от комбикормов, существенным компонентом которых является соя. Которую нужно где-то вырастить. К примеру – в Бразилии. Именно с производством сои связаны еще 29% выбросов углекислого газа, обусловленного вырубкой бразильских лесов.
Именно поэтому ответственные европейские производители стараются переходить на заготовку и выращивание собственных кормов, но это обуславливает уменьшение объемов производства. А значит – подорожание мяса и уменьшение его доли в нашем рационе.
Впрочем, что нам Бразилия – одним из ключевых поставщиков сои в Европу традиционно была Украина. Потому что эта культура очень сильно «высаживает» почву, и на своей территории добрые бюргеры стараются ее не выращивать. А сегодня они бы и рады посеять все у себя, да цены на удобрения и горючее совершенно не радуют и не обещают даже банальной окупаемости.
Но это не все проблемы животноводства. Оно само является причиной парниковых выбросов. Например, в Дании 20% от выбросов всех парниковых газов приходится именно на сельское хозяйство. Но не на выхлопы от машин – это газы, выделяемые животными (63% приходится на коров и 32% - на свиноводство).
Продуктами животноводства также являются закись азота и метан. Закись азота обладает парниковым эффектом, который почти в 300 раз сильнее, чем от углекислого газа, и высвобождается в основном из навоза и удобрений. Парниковый эффект метана в 25 раз сильнее, чем углекислого газа, и он также освобождается из навоза, а также пищеварительной системы жвачных животных.
Для европейцев эта проблема действительно актуальна – крупнейший производитель свинины в Европе, компания «Danish Crown», поставила перед собой цель вдвое сократить выбросы углекислого газа к 2030 году, а крупнейший в Скандинавии производитель молочной продукции Aria стремиться к сокращению выбросов на 30% на каждый литр молока к этому же сроку. Обе компании стремятся к достижению уровня нулевого выброса к 2050 году, как бы немыслимо это ни звучало.
Для достижения этой цели используются даже такие решения, как селекция коров с меньшим количеством отрыжки (за счет этого планируется сократить количество выбросов на 10%), различные способы утилизации навоза и его преобразование в биогаз. Однако, эти решения требуют колоссальных инвестиций, которые практически нереальны в условиях рыночной экономики.
Это лишь часть проблем и глобальных вызовов, на которые пока нет никаких решений. Решения ищут – например, европейцы активно пытаются разработать технологии глубокой переработки травы в продукты питания или производство белковых продуктов из насекомых, но пока что это на уровне фентези. Впрочем, свое население к этим решениям они уже приучают – недавно я видел новость, что в европейских супермаркетах уже появилась такая позиция, как сушеные сверчки.
Украинский конфликт показал, насколько уязвимы цепочки снабжения базовыми продуктами и насколько иллюзорным может оказаться наше благополучие. Ближайшие годы могут выдаться непростыми, и, как уже говорят в интернетах, «в скором будущем купить продукты питания сможет не только лишь каждый». Ну а пока в голландских супермаркетах уже появились ценники с надписью: «Дорого? Закрой рот. Слава Украине!».
