Поговорим о кинематографе. Нет, о культуре. Или о перспективах развития прикладной психологии. Или, точнее, обо всем сразу. А вообще-то я хочу поднять очень серьезную тему.
Недавно я решил в кои-то веки посмотреть какой-нибудь фильм (иначе зачем я оплачиваю цифровое телевидение?), и посмотрел четвертую «Матрицу». Сразу спойлер – фильм говно. Но навевает весьма интересные мысли.
Дано: Нео снова засунут в матрицу, ему внушили, что все его воспоминания – это просто фантазии, которые он воплотил в компьютерной игре «Матрица». За счет этого он самый известный программист на свете. Правда, при этом он постоянно ходит к психоаналитику и разговаривает с ним фиг знает о чем и фиг знает зачем.
Ассоциативный поток тут же вынес меня в другой фильм – точнее, сериал «Шерлок», где доктор Ватсон всю жизнь посещает психотерапевта непонятно с какими целями и без каких-то прослеживаемых результатов. И если в первой серии у него был явный запрос на работу с психосоматикой после ранения в Афганистане (что характерно, справился с этой задачей не психотерапевт, а брат Холмса и по совместительству – глава «Ми 6» Майкрофт, притом за один «сеанс», после чего посоветовал уволить психотерапевта), то для чего он ходит на терапию все последующие годы совершенно не ясно.
Поскольку я также занимаюсь психологической практикой, моей первой мыслю было «вот бы и у нас также». Затем я подумал: а будет ли у нас также? И, если нет, почему?
Не секрет, что в западных странах регулярное посещение психотерапевта давно стало нормой. А у нас это до сих пор часто считается чем-то «зашкварным». Почему так, и что должно произойти, чтобы наше отношение к психологии изменилось?
Начнем с «почему». Смею предположить, что популярность психологических услуг в «нормальных-то странах» связано с культурой индивидуализма, которая объективно дает меньше возможности выговориться, чем наша общинная культура. Кроме того, в той же Америке существует такое понятие, как «окейность» – постоянная демонстрация голливудской улыбки и того, что у тебя все «окей». Иначе тебя могут посчитать токсичной личностью и вообще унылым говном.
Но мы, к счастью, выросли на образах Толстого и Достоевского, и с измальства привыкли считать, что глубина души выражается в чем-то другом. И для нас не зашкварно поговорить по душам с друзьями. Часто получая при этом те же результаты, что и от общения с психологом.
Очевидно, что в этом месте может подняться вой многих психологов: как это такие же результаты? Ведь психолог-то профессионал! Но тогда, господа профессионалы, давайте откроем любой учебник по психологическому консультированию и вспомним, какой инструмент там указан как главный инструмент психолога-консультанта? Правильно: эмпатическое выслушивание. Кстати, еще там нередко пишут, что психолог вообще не решает проблемы клиента, а оказывает «психологическую поддержку». Так чем это принципиально отличается от разговора с друзьями?
На это психологи возразят: «Стоп-стоп-стоп. Мы-то в процессе работы решаем конкретные психологические проблемы!». И тогда я спрошу: «Круто. А с какой результативностью?».
И вот здесь наступает момент истины. Потому что некоторые психологи, действительно, умеют работать результативно. Но зачастую результат выражается в многолетнем выкачивании денег из клиента. Я не говорю, что постоянные клиенты – это плохо. И у меня есть клиенты, с которыми мы работаем очень давно. Но они обращаются ко мне с конкретной проблемой, мы ее быстро решаем, и после этого они живут своей жизнью и приходят только тогда, когда у них возникает следующая проблема. Но они точно не живут ради терапии.
Итак, мы подошли к следующему вопросу – психология сможет стать популярной в нашей стране только тогда, когда она станет результативной. Не у единиц, а у большинства психологов-практиков.
Здесь условные психоаналитики могут сказать, что я просто ничего не понимаю, а уж они-то занимаются по-настоящему глубинной психологией, но простым смертным этого не понять. А в глубинной психологии слово «результат» вообще матерное – я встречал психоаналитиков, которые не считают нужным даже обсуждать запрос клиента, убеждая, что «бессознательное само вынесет самые актуальные ассоциации в процессе разговора». Но тогда я возвращаюсь к вопросу, какой результат получает клиент, и за что в сухом остатке были уплочены деньги?
Пожалуй, пришло время объяснить, что я понимаю под результатом и почему с одной стороны критикую психологов, а с другой стороны отношу себя к ним. Дело в том, что у меня действительно есть психологическое образование и я занимаюсь психологической практикой, а также периодически провожу тренинги. Но я никогда не относился к психологии слишком серьезно – вернее, не считал, что работа психологом позволяет реализоваться в действительно серьезных проектах и решать по-настоящему масштабные задачи.
Поэтому основой моей профессиональной реализации была работа в бизнесе в качестве бренд-стратега – я всегда специализировался на брендинге и стратегическом планировании и мне есть, чем похвастаться и гордиться. Впоследствии начал работать с брендингом территорий. Затем – с развитием территорий. Работая в бизнесе, привыкаешь ориентироваться на результат, который получаешь в сухом остатке.
Этот подход я переложил на свою пси-практику, сначала добавив формат стратегического коучинга, а затем интегрировав в него полноценные технологии стратегического планирования. Оказалось, что это существенно повышает результативность. Это первое направление развития практической психологии, которое я могу прогнозировать.
Кроме того, еще до получения полноценного психологического образования я уже был сертифицированным НЛП-Мастером, и эффективно работал в формате нейро-лингвистической психотерапии. Как и положено нормальному НЛП-Мастеру. И да, зачастую нам действительно удается за один или несколько сеансов решить те проблемы, с которыми психоанализ работает годами.
Но также я понимаю, что для того, чтобы изменения были устойчивыми, требуется также работа с системными факторами, которые привели к возникновению проблемы. Поэтому еще одним направлением, на котором я специализируюсь, стало системное консультирование – даже свой диплом психолога я защищал именно по системному подходу в психологической практике. Затем прошел обучение по всем основным направлениям системного консультирования.
Этот подход, действительно, достаточно результативен, и я часто комбинирую его со стратегическим коучингом. Но хорошие результаты это дает именно в сочетании с психотерапией. Здесь есть занятный нюанс – гипотетически, системное консультирование и стратегический коучинг дают возможность реализации в достаточно весомых проектах. Но самих по себе их для этого недостаточно.
Я помню, как одна девушка, преподававшая коучинг психологам, жаловалась, что ей не удается работать с предпринимателями, поскольку они видят в ней «просто какую-то девочку». И оно понятно. Я работаю с предпринимателями, без всяких проблем. Но не потому, что владею коучингом, а потому, что они видят во мне человека, который умеет решать серьезные задачи.
Если вы также работаете в какой-то из школ системного консультирования, и считаете, что это и так очень серьезные технологии, попробуйте для сравнения освоить профессию системного инженера или системного аналитика. Особенно это касается тех, кто занимаются какими-нибудь системными расстановками и думают, что они совершают великое чудо. Кстати, я это сделал, и моя эффективность как системного консультанта выросла в разы. И это – еще одно перспективное направление для развития психологической практики.
Кстати, почему я особенно выделяю психоанализ в числе устаревших методик? Потому что в процессе работы с клиентом полезно концентрироваться не на переносах и контрпереносах, а на результате, который получает клиент. Я совершенно искренне считаю, что Фрейд на целое столетие увел психологическую науку по ложному следу, что явственно подтверждают нейропсихологи – одной теории функциональных систем Анохина достаточно, чтобы полностью отменить Фрейда.
С другой стороны, я понимаю, что Фрейд, по сути, честно описал свои собственные загоны и комплексы, сделав стопудовое (и совершенно необоснованное) предположение, что у всех должно быть точно также. И я понимаю, что наверняка в мире достаточно людей с такими же проблемами, которые были у Фрейда. Наверняка его метод им резонирует. И, если они готовы тратить на это деньги, то почему нет? Просто полезно отдавать себе отчет, что в данном случае мы говорим не о результате или решении психологических проблем, а о самопознании и увлекательном времяпрепровождении (а это действительно очень занятный процесс). Но, если людям нравится, то почему нет?
Кстати, это вовсе не означает, что я вообще против глубинной психологии – наоборот, я убежденный юнгианец. Но я понимаю, что и юнгианский анализ при всей своей красоте не дает вменяемых инструментов, обеспечивающих нормальную результативность, и моя система мифомоделерования – это интеграция юнгианского подхода с методологией НЛП и системного консультирования.
Дальнейшее направление моего развития – интеграция мифомоделирования с нейропсихологией. На эту тему я уже подготовил несколько новых научных публикаций, но это повод для отдельного разговора.